Продолжаем февральские хроники тундровой жизни. 21 февраля у нас снова останавливались гости – обратно в Яр-Сале ехал Рома, везя с собой в поселок Михаила Подовича Худи (его чум стоит севернее нашего) с дочкой Яной и сыном Вататко.

Ночью, только мы легли спать, услышали звук какого-то подъезжающего транспорта. Костя с Александром выскочили на улицу. Возле чума остановился вездеход, в отдалении, на зимнике, стоял «Урал». Мужчина из вездехода рассказал, что они из Лабытнаног (видимо, «коммерсант»), впервые едут на Бованенково, везут продукты. Объяснил, что подъехал к чуму, потому что они стреляли куропаток и не хотели бы, чтобы хозяева чума подумали, что они целились в оленей. Незнакомец спрашивал мясо, рыбу и рога, предлагал пойти к «Уралу» выпить водки, но Саша с Костей отказались, распрощались и, удивленные странным визитом, легли спать.

22 февраля утром мы планировали пилить рога быкам, которые уже начали их сбрасывать. Оленеводы стараются вовремя спилить их, чтоб поменять на бензин, продукты или деньги. Костя на «буране» собрал пасущееся в отдалении стадо и неожиданно для нас вернулся к чуму с мертвым оленем. Это был молодой и очень хороший ездовой бык по имени Яник (Спокойный). Его шкура в пяти местах была пробита дробью. Олень был еще теплый, значит, умер относительно недавно. Хозяева очень расстроились – рабочего быка было особенно жалко. Кто мог такое сделать?

По словам Кости и Али, они уже несколько лет стоят рядом с этим зимником, и никогда никто не стрелял в их оленей. Вокруг нас километров минимум на 20 с лишним нет других чумов, да оленеводы-соседи и не могли бы сделать такое. Нам рассказали, что на Хэнской стороне, в районе Кутопъюгана, где зимуют ярсалинские бригады, такие прецеденты случаются, и виновными оказывались поселковое или городское население, водители, т. е. не тундровики. До вчерашних ночных гостей и после них машины по зимнику не проезжали. Анализируя их поведение, мы вспомнили их странное желание «стрелять куропаток» ночью.

Мы сошлись во мнении, что наверняка это дело рук наших ночных посетителей. Мы связались с полицией в Яр-Сале. Дежурный подробно расспросил Костю о вездеходе и его водителе и обещал перезвонить. По его словам, возможно их задержат для досмотра на Бованенково (хотя мы прекрасно понимаем, что доказать что-либо в такой ситуации просто невозможно). Сотрудник органов объяснил Косте, что в любом случае для выяснения ситуации придется приехать в поселок. Слушать такое было поистине странно – с одной стороны процедура дачи показаний кажется вполне логичной, но объяснить сотруднику полиции, что у семьи нет ни возможности, ни бензина для незапланированных поездок по тундре на 500 с лишним верст мы не могли. «Ну, вы же ездите на чем-то? … У вас же снегоход есть?», – вот и все что мы слышали. Чем все кончится, мы пока не знаем, но как ехидно заметил наш хозяин, ради какого-то забредшего в тундру белого медведя вертолет МЧС пригонят, а подстреленный олень – это проблема, по поводу которой его же владелец должен давать «объяснения» в районном центре, расположенном на сотни километров от чума.

Подстреленный ездовой олень Яник:

(нажмите "Читать полностью")

 Пэдава – авангардист:

Семен рисует пейзаж:

Костя мастерит нарту. На переднем плане ханако – детская нарточка. Помимо игр на ней удобно перевозить разные предметы по стойбищу (чурки, лед, генератор и т. д.).

19 февраля резко похолодало до -26ºС. Мужчины уехали на «13-й район» (напомним, так в шутку называют стоящие рядом несколько чумов в 40 км к югу от нас) арканить Костиных оленей, размешанных в чужих стадах. Они собирались привезти стреноженных оленей в буранных санях, однако, как это часто бывает, планы одних оленеводов не совпали с распорядком жизни других. Костя с Сашей вернулись без оленей, но с новостями. Жители стойбищ 13-го района запланировали сделать большой кораль в середине марта, чтобы разделить перемешавшиеся стада. Тогда-то команда из нашего чума снова поедет добывать своих оленей.

Аля вдруг увлеклась кулинарными экспериментами: замешала тесто и пожарила блины, потом два дня подряд варила олений холодец.

Аля сварила холодец: